НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ МЕЖРЕГИОНАЛЬНОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ПРАВОЗАЩИТНОЙ ОРГАНИЗАЦИЕЙ “ЧЕЛОВЕК И ЗАКОН” ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА МЕЖРЕГИОНАЛЬНОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ПРАВОЗАЩИТНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ “ЧЕЛОВЕК И ЗАКОН”
25 февраля 2022
Россия ратифицировала Конвенцию о правах людей с инвалидностью в 2012 году, с этого момента документ является составной частью правовой системы РФ и обязателен для исполнения. Россия обязана отчитываться перед международным сообществом о том, как права людей с инвалидностью реализуются на территории нашей страны.
В 2018 г Комитет направил рекомендации Российской Федерации, которые являются действующими до настоящего времени, так как с того момента у России не было других докладов. Предлагаем посмотреть, как РФ, в лице органов власти Республики Марий Эл, их исполняет.
Мы изучили рекомендации, которые касаются прав детей с инвалидностью, и опросили представителей 4 организаций, которые активно работают на территории нашей республики в области поддержки детей с инвалидностью.
Право на меры социальной поддержки не относится к правам человека. Уровень социальной поддержки государство устанавливает на свое усмотрение, и оно не относится к международным обязательствам РФ. Следовательно, у международного сообщества не может быть вопросов к этой сфере, но, если обратиться к международным стандартам, можно обнаружить, что меры социальной поддержки напрямую касаются прав человека и проявляются в таких правах, как право на частную жизнь, право на получение информации, свобода от жестокого и бесчеловечного обращения, право на труд, свобода от дискриминации. В том, как государство обеспечивает меры социальной поддержки, можно оценить и соблюдение прав человека с инвалидностью.
2. В деятельности органов власти при работе с людьми с инвалидностью преобладает медицинский подход. Он ориентирован на оказание медицинской помощи, обеспечении техническими средствами реабилитации (ТСР), уходе и сопровождении детей с инвалидностью, при этом люди находятся в зависимости от средств реабилитации, специалистов, помощников. Комитет рекомендует ориентироваться на правозащитную модель и выстраивать работу государственных органов таким образом, чтобы устранить барьеры, препятствующие людям с инвалидностью вести независимый образ жизни без обращения за помощью к другим людям. Не «помощь», не «уход», а «поддержка», потому что именно она предполагает минимальное вмешательство посторонних людей в реализацию человеком с инвалидностью его прав и свобод. В Марий Эл равенства возможностей просто нет. Сейчас в нашем регионе около 60 000 людей с разного рода инвалидностью. Основная помощь им заключается в обеспечении ТСР, минимальных социальных выплатах, которых недостаточно для интеграции в социальную среду.
3. Роль НКО и организаций, которые занимаются представлением людей с инвалидностью. Комитет рекомендует вовлекать людей с инвалидностью и организации, которые их представляют, в процессы разработки, принятие и управление решениями в сфере прав людей с инвалидностью. Это означает, что все профильные программы, проекты, нормативно-правовые акты должны приниматься с учетом мнений представителей этих групп – от разработки до реализации. Люди с инвалидностью должны быть не объектом, а субъектом социальной политики, не получателями услуг, а их создателями и контролерами их качества. «Ничего для нас без нас» – основной принцип Конвенции ООН по правам людей с инвалидностью, и он подразумевает решающую роль людей с инвалидностью в определении государственной политики в области защиты своих прав.
В этом же блоке отмечена роль международного взаимодействия российских НКО в области защиты прав людей с инвалидностью, более того, государственные органы должны инициировать международное взаимодействие.
В Марий Эл ни одна региональная и местная организация, занимающаяся поддержкой людей с инвалидностью, не осуществляет международного взаимодействия. Ни одна организация не принимает участие в составлении альтернативных докладов в ООН о соблюдении прав людей с инвалидностью, не участвует в многочисленных зарубежных тематических конференциях, не реализует проектов в сотрудничестве с иностранными партнерами.
Что касается участия профильных НКО в принятии решений органами власти, основным механизмом такого участия в Марий Эл является представительство в Общественных советах при органах власти. Одним из эффективных, на наш взгляд, сейчас стал Общественный совет при Министерстве социального развития, чей состав недавно обновился, и куда вошли представители нескольких работающих, активных НКО. В других министерствах и ведомствах (Министерство образования, Министерство культуры, печати и по делам национальностей, Министерство туризма и молодежной политики и других ведомствах, от которых зависит в той или иной мере реализация прав людей с инвалидностью) профильные НКО представлены в основном только одной организацией – региональным отделением Всероссийского Общества инвалидов, о чьей деятельности в Марий Эл ничего не известно, кроме безусловной поддержки всех инициатив органов власти. Стоит отметить, что официальные сайты этих министерств крайне непрозрачны в этой части: на них нет положения об Общественном совете, состава совета, регламента переизбрания совета и процедуры направления кандидатур. Складывается ощущение, что эта информация засекреченная – настолько она закрыта и непублична. О том, что органы власти приглашают общественников к разработке региональных программ, нормативно-правовых актов, не известно ничего, опрошенные нами представители НКО в таких мероприятиях не участвовали.
Важным считаем отметить, что региональные НКО не проводят мониторинг социальных услуг и вообще инфраструктуры с точки зрения соответствия их параметров международным стандартам прав человека, в том числе и потому, что не применяют в своей деятельности правозащитный подход, о котором мы говорили выше.
4) Комитет положительно оценивает создание программы «Доступная среда на 2011 – 2020 г.», однако отмечает, что во многих случаях создание доступной среды в России «упирается» в экономические возможности, и из-за отсутствия финансирования инфраструктура для людей с инвалидностью не обеспечивается в достаточном объеме. Комитет обращает внимание в рекомендациях, что дискриминация людей с инвалидностью, к которой приводит отсутствие доступной среды, не может быть обоснована отсутствием финансовых средств, и это не является достаточным основанием для отказа в создании разумных приспособлений.
Для людей с опорно-двигательными нарушениями условия в Марий Эл не созданы. Пешеходное пространство не учитывает потребности людей с инвалидностью (высокие бордюры, отсутствие пандусов). Если говорить о людях с сенсорными нарушениями, то для них также нет специальной цветовой и звуковой разметки ни на улицах населенных пунктов, ни в государственных и муниципальных учреждениях.
Общественный транспорт не адаптирован к потребностям людей с инвалидностью, а социального транспорта для маломобильных людей в Марий Эл нет. Сейчас в поликлиниках только начали устанавливать пандусы, соответствующие требованиям, которыми можно пользоваться.
5) Развитие сети специализированных услуг в местных сообществах вместо домов – интернатов. Это означает, что власти РФ должны стремиться к тому, чтобы люди с инвалидностью могли получить социальные услуги (реабилитацию, консультации специалиста, профессиональную подготовку, образование и дополнительное образование), проживая дома, с семьей, а не переезжая в специализированный интернат, разлучаясь с родными и разрывая связь с привычным образом жизни.
В РМЭ распространена система интернатов, в том числе для детей с инвалидностью. Дети там находятся 5 дней в неделю, и только там они могут получить гарантированные услуги и поддержку. Зачастую эти школы-интернаты расположены далеко от населенного пункта, добраться туда тоже затруднительно. Родители детей с инвалидностью рассказывают об очередях в такие школы-интернаты, о том, как сложно туда попасть.
В городе Волжск Республики Марий Эл открыта тренировочная квартира силами НКО, но, из-за непостоянного финансирования и сложностей включения в реестр СОНКО, они столкнулись с угрозой закрытия, из-за чего пришлось объявить экстренный благотворительный сбор.
6) Переводчики с жестового языка – гарантия правовой защиты несовершеннолетних. Эта рекомендация касается конкретной группы – неслышащие или слабослышащие дети. Комитет обращает внимание на то, что в любых процессуальных действиях и во взаимодействии с органами власти (суды, опека, правоохранительные органы) слабослышащим людям должен быть предоставлен переводчик с жестового языка, чтобы обеспечить им защиту с учетом наилучших интересов. Отсутствие таких переводчиков не позволяет донести слова и позицию слабослышащего человека, более того, его слова, жесты и даже письменные объяснения могут быть истолкованы неверно и привести к искажению фактов, которые он сообщает.
Важно, что у людей с инвалидностью ограниченный спектр выражения своих чувств, знаний и слов, которые они не способны изложить жестовым языком. Один и тот же символ может нести в себе разные смыслы в зависимости от контекста и только специалист может понять и передать достоверно то, что ребенок хочет сказать. Однако в Марий Эл нет каталога таких специалистов, нет контактов, куда могут обратиться сотрудники ведомств, чтобы обеспечить с их помощью качественную работу с несовершеннолетним. В нашей практике был случай, когда полицейский опрашивал несовершеннолетнюю неслышащую девочку с помощью переписки, в результате чего сама девочка оказалась под угрозой обвинений, хотя обратилась в полицию как потерпевшая.
7) Доступ к услугам реабилитации и широкое информирование о них. Комитет обращает внимание на весь цикл получения услуг: человек с инвалидностью должен знать, какие услуги ему положены, как их получить, куда обратиться и как поступить, если ему в этих услугах отказывают. Обеспечение услуг реабилитации не должно быть «головной болью» человека, а должно быть задачей государства.
В Марий Эл превалирует заявительный характер получения услуг реабилитации. То есть человек должен сам найти информацию о полагающихся ему услугах, сам пройти процедуру получения, доказывания своего права на эту услугу и, в случае положительного решения, получить ее.
Особенностью РМЭ является то, что одна из составных частей индивидуальной программы реабилитации человека с инвалидностью – непрерывное социальное сопровождение – просто отсутствует или обеспечивается на недостаточном уровне. У нас нет специалистов, которые исполняют эту часть реабилитации. На всю Республику есть только один Центр «Доверие», обращение в который обычно нерезультативно, поскольку в нем нет необходимых профильных специалистов. Решением этой проблемы могла бы стать передача этих функций (и, соответственно, финансовых средств) НКО, которые могут обучать и привлекать этих специалистов. Однако включение в реестр социально ориентированных НКО в Марий Эл сопряжено с многочисленными сложностями, бюрократическими препонами, и государство здесь выступает не как партнер, заинтересованный в расширении и повышении качества оказываемых социальный услуг, а скорее как страж, нацеленный на недопуск общественников к реализации социальной поддержки людей с инвалидностью. НКО находится в унижающем положении, когда их пакеты документов постоянно бракуются, не допускаются, а государственные органы не помогают в правильном оформлении заявок и отчетности.
Кроме того, дополнительные социальные услуги выделяются одному и тому же кругу семей (детей). Выяснилось, что во всех акциях социальной поддержки раз за разом участвуют одни и те же семьи (билеты в театр, «Елка желаний» и т.д.). Остальные семьи вообще не информируются о происходящих мероприятиях.
8) Развитие инклюзивного образования. Дети с инвалидностью должны иметь доступ к образовательным услугам в общем порядке наравне с остальными детьми.
В Марий Эл нет ни одной школы, где, например, ребенок на инвалидном кресле может ежедневно учиться вместе с остальными учениками. В Марий Эл есть «ресурсные классы», где обучаются дети с инвалидностью, и все эти классы созданы силами НКО (стоит отметить, что некоторую поддержку в организации учебного процесса сами школы все-таки оказывают). Однако, и в случаях открытия таких классов НКО приходилось преодолевать множество административных барьеров.
В специальные детские сады для детей с инвалидностью по зрению большие очереди.
Подготовки к школе для детей с инвалидностью нет.
Еще одним немаловажным фактором является и то, что сами педагоги не готовы обучать и взаимодействовать с детьми с инвалидностью. В учебном процессе повсеместно раскрываются диагнозы детей, а в случае буллинга таких детей учитель не в состоянии урегулировать конфликт самостоятельно, для нормализации отношений детей в коллективе специалисты не привлекаются.
9) Содействие трудоустройству, обеспечению рабочих мест, курсов подготовки.
Комитет обращает внимание на недостаточность оборудования рабочих мест для людей с инвалидностью по причине отсутствия финансовых возможностей, а также на необходимость более широкой подготовки людей с инвалидностью к самореализации в профессии.
Несколько лет в Центре занятости Йошкар-Олы существовала программа по оборудованию рабочих мест для людей с инвалидностью работодателем, но она давно закрыта.
10) Социальные пособия должны обеспечивать достойный уровень жизни.
Человек с инвалидностью, который живет один, в Республике Марий Эл получает прожиточный минимум – 13 000 рублей. Не имея возможности работать (при I и II группе инвалидности), человек попадает в условия выживания, и ни о какой полноценной жизнедеятельности говорить не приходится.
11) Доступ к культурным и спортивным объектам должен быть обеспечен для людей с инвалидностью наравне с остальными.
В Марий Эл в части инфраструктуры объектов культуры и спорта все так же недостаточно, как и в остальных упомянутых выше учреждениях. Специальных программ для детей с инвалидностью не предусмотрено. Единственный пример, когда тренер по плаванию взял в группу детей с инвалидностью, потому что он сам входит в организацию, которая занимается поддержкой детей с инвалидностью. Есть возможности посещения музеев группами от профильных НКО, но это не является системным подходом, закрепленным в нормативно-правовом акте, а основано на личных договоренностях с министром культуры.
Анализируя ситуацию с мерами социальной поддержки детей с инвалидностью, мы пришли к парадоксальному выводу о том, что, например, меры социальной поддержки для многодетных семей гораздо шире, чем меры для детей с инвалидностью и для семей, имеющих в своем составе детей с инвалидностью. Причины этого могут быть разными: от приоритетов государственной политики до подхода региональных чиновников. Однако мы, как правозащитная организация, предположили, что правозащитный подход в работе НКО (продвижение изменений в НПА, активное составление писем, запросов, предложений, инициирование рабочих встреч и круглых столов), которым достаточно эффективно пользуются наши сообщества многодетных, становится той движущей силой, которая позволяет не только поддерживать свою целевую группу, но и добиваться системных изменений на уровне региональных властей.
Фото из открытых источников
