НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ МЕЖРЕГИОНАЛЬНОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ПРАВОЗАЩИТНОЙ ОРГАНИЗАЦИЕЙ «ЧЕЛОВЕК И ЗАКОН» ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА МЕЖРЕГИОНАЛЬНОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ПРАВОЗАЩИТНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ «ЧЕЛОВЕК И ЗАКОН»
4 февраля 2021
Семинар организован межрегиональной правозащитной организацией «Человек и Закон» совместно с некоммерческой организацией Pro NGO! (Германия) в рамках проекта «Разные дети — равные права!»
Один из самых сложных случаев, разобранных на семинаре — история заключенной женщины с грудным ребенком. Эта женщина ранее отказалась от двух своих детей, которых усыновили другие люди. Третьего она решила оставить, несмотря на то, что была семья, готовая усыновить его. Люди, знакомые с этой историей, считали, что женщина ведет асоциальный образ жизни и хочет сохранить ребенка только для того, чтобы получить лучшие условия в колонии.
В этой истории пересекаются два пункта из Конвенции о правах ребенка. С одной стороны, ребенок имеет право на обеспечение со стороны государства наилучших условий своего развития. В то же время, его нельзя разлучать с матерью. Некоторые участники считали, что его нужно передать на усыновление, т.к. ребенок не должен расти в тюрьме, если есть возможность этого избежать. Другие утверждали, что ребенку в таком маленьком возрасте нет большой разницы, где жить, лишь бы рядом с матерью.
В ходе обсуждения участники семинара и эксперты вышли на более широкую тему — работа системы исполнения наказаний России в отношении матерей и детей. Как оказалось, не все из участников знали, есть ли в России в каких-то тюрьмах специальные условия для более-менее нормального развития детей: ясли, образовательные услуги и т.д. (в некоторых есть «дом ребенка»). Участники сошлись на том, что в подобной ситуации ни изъятие ребенка у матери, ни оставление его в тюрьме на общих условиях заключения не является оптимальным решением вопроса с точки зрения прав ребенка. Для улучшения ситуации нужно создавать в колониях особые условия, которые позволят ребенку заключенной матери развиваться на том же уровне, что и все остальные дети.
О том, как живут в колониях матери с детьми, есть несколько больших репортажей. Вот некоторые из них:
«Радио Свобода» — «Серые цветы. Женщины и дети в российских тюрьмах»
«7х7. Горизонтальная Россия» — «В кормлении грудью отказать. Как в России новорожденные дети отбывают наказание в местах лишения свободы вместе с мамами»
«Батенька» — «Рожает в наручниках, если нет конвоя»
«РИА Новости» — «Тюремные ясли. Как заключенные рожают и воспитывают детей на зоне»
«Комсомольская правда» — «Рожденные за решеткой: как живут дети женщин, отбывающих тюремный срок»
При описании историй, связанных с детьми, семьями часто встает вопрос о том, что допустимо рассказать, а что нет. К примеру, в изложенной выше истории женщина была цыганкой. Стоит ли сообщать эту подробность в своей статье? Указание на национальность часто ведет к стереотипному восприятию персонажа истории. В то же время, некоторые стереотипы о взаимоотношениях цыган с их детьми появились не на пустом месте. И в данной истории мы имеем дело с женщиной, которая ранее уже отказалась от двух детей. Как правило, журналисты расходятся во мнении по таким вопросам, однозначного решения в сообществе не принято, а значит, журналист принимает решение, что называется, «под свою ответственность».
Таких нюансов морального плана, связанных с употреблением каких-либо устоявшихся слов и фраз, довольно много. Издание «Такие дела» (медиапроект благотворительного фонда «Нужна помощь») создало специальный словарь «Мы так не говорим», где объясняется, какие слова стоит использовать, а какие нет, в отношении разных категорий людей: социально уязвимые группы, ЛГБТ, люди с различными заболеваниями и ограниченными возможностями здоровья, люди с психическими расстройствами. Это большой список, основной мотив которого следующий: не нужно определять человека в целом, как личность, через его особенность, будь это ВИЧ-инфекция, гомосексуальность, небинарный гендер или инвалидность.
Это же относится и к публикациям о детях, в которых нужно быть еще более осторожным, поскольку на детях некорректные высказывания могут отразиться сильнее. О том, как писать, чтобы и зацепить аудиторию, и не навредить ребенку (это ключевой принцип), рассказал редактор «Таких дел» Артем Беседин.
Участники обсудили несколько текстов издания, посвященных темам родительства и опекунства в неблагополучных семьях, физического и сексуального насилия над детьми в семье, тяжелых заболеваний детей:
«Меня слушают, но не слышат». Школьница из Москвы просила оставить ее с бабушкой и тетей после смерти мамы. Суд встал на сторону отца
Дети, с которыми произошла беда — о сексуальном насилии над детьми
Снежный ком — о тяжелой форме инвалидности
Это примеры профессиональной работы издания, специализирующегося на тяжелых и деликатных темах.
Руководитель общественной организации «Юла» из Калининграда Виктория Осипенко рассказала о признанных в международном сообществе терминах для обозначения разных групп детей.
Участники разбились на несколько команд и составили список слов, которые, по их мнению, желательны, допустимы и недопустимы в отношении определенной категории. Например, детей и подростков, имеющих проблемы с законом, часто называют «трудными подростками» или «детьми с девиантным поведением». Это некорректное обозначение, которое стигматизирует ребенка и при частом повторении надолго ассоциирует его с понятиями, обозначающими отклонение от некой «нормы». Этичнее делать акцент на конкретном факте, связанном с действиями ребенка, а не описывать его личность в связи с этим фактом: «совершивший правонарушение», если это доказано, либо подозреваемый в этом; «имеющий проблемы с законом» вместо «трудный подросток», «малолетний преступник» и т.п. Но и отрицать факты тоже не надо: если подросток осужден и находится в колонии, это «заключенный подросток», а не просто «имеющий проблемы с законом».
Если у ребенка ВИЧ, не стоит говорить о нем как о «ВИЧ-инфицированном», и совсем уж плохо, когда ВИЧ путают со СПИДом, что тоже случается. Терминология этого заболевания довольно сложна. Чаще всего допускают определение «с положительным» или «с подтвержденным ВИЧ-статусом».
В том числе и по вине либо недоработке СМИ в России с ВИЧ связано много необоснованных страхов. Известны истории, как жильцы хотели выселить из подъезда девушку с положительным ВИЧ-статусом; другую девушку из-за ее диагноза травили на работе. Правильная терминология и точное знание медицинских фактов о том или ином заболевании позволит публикациям СМИ снизить уровень необоснованного предубеждения в обществе по отношению к людям с теми или иными особенностями.
Юрист «Центра защиты прав СМИ» Светлана Кузеванова рассказала, как не попасть под ответственность за публикацию персональных данных героя. Многие юридические аспекты в работе СМИ одинаковы и для детей, и для взрослых. Например, фотографии. Когда вы публикуете фотографию человека, на которой он узнаваем, это либо должно быть фото на открытом публичном мероприятии, таком как городской праздник или концерт, либо нужно получить разрешение героя. В случае с ребенком — разрешение его законных представителей.
Нельзя показывать человека без согласия в местах, нахождение в которых компрометирует его, таких как больница или тюрьма. В качестве примера участники семинара рассмотрели сюжет одного из региональных каналов ВГТРК о том, как Юрий Куклачев выступал в колонии для несовершеннолетних. В ролике отчетливо видны несколько узнаваемых лиц, что является незаконным.
Не стоит при публикации фото надеяться на формальную черную плашку или тонкий блюр на глазах, потому что чаще всего с закрытыми глазами человек тоже узнаваем за счет комплекции, прически, одежды и других особенностей.
Некоторые журналисты берут «устное согласие». Это согласие юридически ничего не стоит. По словам Светланы Кузевановой, такая мера — только для самоуспокоения. Человек в любой момент может передумать и «забыть» о своем устном разрешении.
Крупнейший кит, на котором стоит журналист при разбирательствах о его публикации, это понятие общественного интереса. Важно уметь обосновать общественный интерес в материале и не путать его со светским любопытством. На сайте Центра защиты прав СМИ есть методички по общественному интересу и персональным данным.
Проект “Разные дети — равные права!” помогает общественным организациям и инициативным группам, которые работают с семьями и детьми в уязвимом положении.
Организаторы проекта:
